| Murchik пишет: |
| бедность 90-х — в пост-советской глубинке ситуация в целом была гораздо хуже, чем в столице. Бандитизма меньше было, но денег что-либо купить (вплоть до еды) не было почти ни у кого. |
У меня обратные воспоминания — бедность 90-х не сравнима с бедностью конца 60-х — начала 70-х. Причем не просто бедность, просто принципиальной невозможностью купить то, что тебе нужно (точнее, не купить, а достать).
Насчет "вплоть до еды" — я как раз получил (или, точнее, усугубил) свои проблемы с желудком в 1986-87 гг., когда был в длительной командировке в Ульяновске, у меня, когда я уехал, было с собой только 10 рублей (аванс мне не выдали), а черный хлеб, которым я в основном питался (уже тогда я был вегетарианцем, причем поначалу очень строгим), в магазинах в Ульяновске я купить не мог. Тогда ввели карточки (точнее, они назывались "визитки"), по которым хлеб в обычных магазинах продавался только местным (Ульяновск в этом последовал за Москвой, которая визитки придумала первой). В общем, уезжаешь из гостиницы на работу в филиал МГУ полвосьмого утра, освобождаешься только к 7-8 вечера. голова часто кружится от голода, а купить в магазине нечего — на сыр или консервы нет денег, хлеб не продают; не катастрофа, еда в жизни никогда не главное (главная проблема в командировках — отсутствие свободного времени и какой-бы то ни было поддержки), но питаться регулярно было невозможно (в Москве в МГУ, когда кончались занятия 5-7 часов вечера, все столовые и буфеты тогда были закрыты, а мне вечером надо было идти на тренировку — меня тогда выручали половина буханки черного хлеба, которую можно было купить).
90-е я как раз помню иначе: вдруг в магазинах всё появилось без всяких визиток, большинству людей стало можно зарабатывать, я, например, в начале 90-х вдруг получил 360 долларов за перевод научной книги (я был одним из 3-х авторов), раньше у меня тоже выходили статьи и книги в переводных научных журналах — в чистом виде за научные статьи или монографии авторам не платят, но если их переводят на западе, то гады-капиталисты отчисляют деньги авторам. И пусть советское государство в любом случае забирает 90% отчислений себе — даже 10% были по советским меркам большими деньгами. В 1986 г. мне за перевод было положено 40 инвалютных рублей, и я был таким дураком, что при оформлении гонорара согласился на уговоры чиновников получить инвалютные чеки (которые можно было потратить в Березке и т.п.), вместо того чтобы получить сразу 40 советских рублей (что равнялось половине моей месячной зарплаты). Они мне не сказали, что за этими 40 инвалютными рублями надо было стоять в очереди в тогдашнем Тверь-Универсал банке, где, по-моему, в день проходило 15 человек, и стоять (отмечаться в очереди и т.п.) нужно было явно больше года. Тверь-Универсал банк потом преобразовали в СБС-Агро, который затем канул в небытие вместе с моими несчастными 40 долларами (или даже больше? вроде тогда был курс 0.6 руб/$).
Кстати, во время путча в 1991 году моя зарплата в университете составляла в пересчете на доллары по тогдашнему курсу всего 7 долларов.
И тут вдруг я за красивые глаза получаю 360 долларов, причем без всяких очередей, в тот же день по приглашению (от чего-то типа агенства авторских прав, или ОВИР и т.п.). Более того, у нас в МГУ организуют российский проект, по которому мы в течение года пишем софт и получаем такие деньги, о которых никогда и не подозревали. (Потом я в начале следующего года я заплатил проценты по тогдашней прогрессивной шкале, и для этого мне не хватило месячной зарплаты в МГУ.) Потом вдруг при МГУ организовали компьютерную фирму, где работали в основном студенты и частично сотрудники МГУ с мехмата, физфака, лазерного центра и т.п. Там мы выполняли в основном небольшие проекты, на 2-3 месяца, по заданиям всяких зарубежных фирм (например, реализовать на Alpha-станции эмулятор устаревшей ЭВМ PDP-1140/1170, которая в Германии используется для управления железными дорогами, чтобы не переписывать весь софт, что практически невозможно, а просто заменить ЭВМ на современную, которая полностью эмулирует старую). И зарплата там при условии работы полное время была около $2000 в месяц, я работал на условиях половины или четверти ставки, но всё равно это было совершенно несравнимо с государственными зарплатами. В конце 90-х я и съездил по работе в США, Голландию, Австрию, и 3 раза покупал машины (в 1992-м подержанный Москвич, на котором ездил почти 10 лет, отдав потом его моей знакомой; в 1999 сначала свою Ниву, затем Ниву для другой моей знакомой, в компании с которой мы с 1986 г. ездим каждым летом в леса в Тверской области и где последние 40-80 км надо ехать по тяжелому off-road, на Запорожце или Москвиче это каждый раз сродни подвигу; впрочем, и на двух Нивах мы несколько раз застревали так, что для того, чтобы выбраться, тратили много часов).
90-е годы — это мало того, что ощущение воздуха свободы во всём (почему вдруг стало можно вот просто так, за обычные деньги, заправиться на бензоколонке??? и не нужно необязательно, отправляясь в путешествие, везти с собой несколько 20-литровых канистр бензина в багажнике? У меня до сих пор в багажнике всегда полная канистра бензина (правда, уже 10-литровая), но, говорят, нынешние водители в большинстве обходятся без неё; но в 80-е бензоколонки, как правило, были либо закрыты из-за отсутствия бензина, либо иногородним отпускали не больше 10 литров, и выручало лишь воровство у государства, очень неприятное, когда надо было останавливать грузовики и умолять водителей за деньги слить немного бензина).
Господи, это не далеко не сама большая трудность, далеко не главное унижение, которое мы испытывали в 70-е – 80-е буквально на каждом шагу. Я просто не могу остановиться, когда описываю всё это... Ну ладно, СТОП. И когда в начале 90-х вдруг жизнь стала нормальной, это было какой-то эйфорией, каким-то невообразимым счастьем. Наверно, похожее настроение у людей было после смерти Сталина, XX-го съезда и возвращением домой людей из лагерей (тех, конечно, кто смог там выжить).