| Хвоствил пишет: |
| В травмпункты обращаются в том числе с обострением хроники по опорно-двигательному аппарату, а также травмами, которые уже не свежие, но продолжают ухудшаться или беспокоить. |
Мне кажется, так было раньше. Теперь травмпункты повсеместно закрывают. В больницах есть отделения экстренной помощи (этой весной я имел "счастье" посидеть несколько часов в очереди в таком отделении Боткинской больницы, сопровождая своего друга с тяжелой онкологией, куда его направил с планового приема онколог, посмотрев на КТ-снимки недельной давности). Попасть туда (на срочную операцию) очень непросто, мы там просидели с 10 утра (хотя не сказать, что очередь была длинной), увезли его на каталке лишь вечером, а операцию (тяжелейшую) сделали лишь ночью. Я просидел в этом отделении почти до 12 ночи, но так и не узнал, делают ли ему операцию (информация была только в середине следующего дня).
Сидя в этом отделении (Экстренная хирургия), я прочитал правила, и, как мне показалось, реально попасть туда очень трудно.
В обоих моих случаях разрыва ахилла я обращался в травмпункты (разные), и там они выписывали направление на срочную операцию в одну из больниц Москвы. Туда я добирался своими силами (во втором случае операцию мне начали делать в час ночи). Операцию колена мне также делали, скорее всего, по направлению из травмпункта, хотя сама травма была двумя месяцами раньше — но, действительно, как Вы пишете, это было резкое обострение травмы, из-за которой я уже не мог передвигаться без костылей, и дожидаться год плановой операции уже было бессмысленно — но кто и как меня направил, из какого травмпункта или поликлиники, я уже, беда такая, не помню (это было в 1981-м). Операции колена я ждал в больнице еще неделю, лежа в коридоре (ко мне даже утренний обход не подходил) — явно выполнял план по койкоместам и до последнего не был уверен, что операцию мне сделают. Самый счастливый момент в моей жизни — это когда я наконец-то оказался на операционном столе, в возможность этого я уже переставал верить...
