| Anathema пишет: |
| У Набокова не знаю ни одной графоманской работы, он потрясающий "стилист" и очень тонко чувствующий писатель. Есть произведения чуть более отточенные, есть менее, но все талантливы. |
Извините, что опять возвращаюсь к посторонней теме. Просто, боюсь, меня неправильно поняли, я вовсе не утверждал, что Набоков – плохой писатель и что мне он СОВСЕМ не нравится. Я лишь возражал против того, что между графоманией и настоящей литературой есть очень четко выраженная грань. Мне кажется, у любого писателя, художника, композитора, вообще, человека искусства или науки его лучшие произведения – это всегда прыжок выше головы, переход через некоторую грань доступного. Верующие люди считают, что творец в таких случаях – всего лишь инструмент в руках Божьих. Еще метафора – лишь увеличительное стекло, через которое изображается мир. Поэтому так часто бывает, что у писателя или поэта лишь несколько сильных вещей, в которых он выходит за свой уровень, то же самое встречается и в науке (например, кроме кодов Хемминга, мы о результатах их автора больше ничего не знаем; или что мы знаем про Мёбиуса, кроме того, что он открыл лист, носящий его имя, когда описывал строение проективной плоскости).
Но прийти к возможности подобного "туннельного перехода" можно только через графоманию. Нет писателей без неудачных вещей, более того, что касается прозы, то обычно все вещи первых 10 лет неудачны. Я, по-моему, ошибочно приписал высказывание о том, что к прозе нельзя прийти иначе как через графоманию, Чехову (Чехов писал что-то типа "любого начинающего автора надо пороть, приговаривая: 'Не пиши, на пиши, не пиги!'"). Сейчас мне кажется, что я прочитал это у Юрия Трифонова. Классический пример, ведь его первые романы – "Студенты", "Утоление жажды" – практически все считают неудачными (хотя мне они понравились, когда я в детстве их прочитал).
