Михал Бржезина (Michal Březina)

Для тех кто поленился прочитать интервью целиком и в не самом лучшем (моем), почти буквальном переводе… Сокращенная и стилистически улучшенная версия от Анафемы!

Михал Бржзина: «Я стар!»
 
Накануне Михал Бржзина поделился с нами впечатлениями от короткой программы. По его словам, прокат не был чистым, но главное - выполнены все элементы. Опробовать их технически и было основной целью на первом старте сезона. А перед гала-представлением состоялся наш большой разговор:

— В произвольной программе не все вышло гладко…

— Это все-таки начало сезона и первые соревнования. Я даже рад, что прокат не идеальный, теперь я понимаю, над чем еще надо работать. Я доволен, что шаги и вращения в обеих программах получили задуманный уровень. И своим исполнением я доволен. Осталось вычистить прыжки.

— Видно, что тебе нравится кататься под «Битлов».

— Очень! Я долго искал нужную музыку. Сначала решил кататься под «Rocket Man» Элтона Джона. Но потом не захотел повторять за Натаном Ченом. И остановился на «Битлз».

— Сам компоновал?

— Я выбрал некоторые фрагменты. Но не факт, что мы оставим медленную часть. Она из песни «Let It Be». Классная. Но Рафаэлю (Арутюняну) кажется, что под нее не особо поскользишь.

— Там такой драматичный переход!

— Вот именно это ему и не нравится. Быстрое начало, потом спокойная и расслабленная «Let it be», а дальше снова динамичная часть. Посмотрим, что еще можно придумать. Как по мне - пока и так неплохо.

— Как думаешь, почему четверной не получился в этот раз?

— Он мне трудно давался всю неделю. Отчасти из-за ботинок, они уже разваливаются. Дома у меня уже есть новые Harlick`и, на которые я перешел. Ну, а остальное… Думаю, немного нервничал. И вообще я стар! Сто лет уже катаюсь. И каждый раз думаю перед стартом: "О, Боже, я не имею права облажаться!». В итоге либо слишком спешу, либо наоборот торможу. А надо бы просто атаковать и идти напролом, а не осторожничать.

— Ты один из последних фигуристов на планете, кто прыгает честный сальхов, сальхов с одной ноги, как его еще называют.

— О, да, классика!

— Ты его с самого начала так учил?

— Ну да, в детстве. А сейчас и удобно уже так прыгать. С двух и не смогу, наверное. Я считаю – не умеешь прыгать с одной, значит ребра не чувствуешь. Та же история с ритбергером: стоишь на двух, но отрываешься-то с одной ноги! И с акселем.   С двух и не прыгнешь.  

— А если бы ты тренировал детей, как бы ты их учил?

— Ну, собственно я их уже тренирую! Я помогаю Рафаэлю с группой фигуристов. И мы прыгаем одинаково.

— Ты работаешь с Рафаэлем уже несколько лет. Можно ли сказать с уверенностью, что ты нашел своего тренера? Тебе нравится то, что у него там происходит?

— Определенно, да. Мне нравится эта среда. Высоко конкурентная. И при этом с хорошим командным духом. Мы и соревнуемся друг с другом, и помогаем друг другу. Неважно о ком идет речь – будь это Натан, Степан Гоголев или Марайя Белл. Если Рафаэль видит, что у кого-то проблемы, он всегда просит других спортсменов: пойди поговори с ним.

— А ты понимаешь, что Рафаэль говорит по-русски?

— Неплохо понимаю. Я же часто бывал среди русских. Синицына я понимал. Потом я перебрался в Нью-Джерси к Виктору Петренко. Галина Змиевская всегда говорила по-русски и по-английски одновременно. А потом я перешел к Рафаэлю, и там все тренеры тоже говорят по-русски. Иногда специально переходят на него с английского - каогда не хотят, чтобы другие поняли. Приходится приспосабливаться.  

— Ты европеец, который тренируется в США. Как бы ты охарактеризовал сегодняшнее фигурное катание в Европе? Оно стагнирует?

— Ну сейчас не то что раньше, когда Россия доминировала. У девушек, в парах и танцах, я бы сказал, русские вернулись на свои прежние позиции, но среди парней пока как-то неровно.

— А что все-таки насчет Европы? Без России?

— Да, Россия — это отдельная история. А в Европе люди уже не так следят за фигурным катанием. Грустно. Ведь у нас было множество великих фигуристов.

— Как думаешь, что произошло?

— Это один из самых старых видов спорта в Европе. Азиаты и американцы держат уровень. У них кто-то постоянно выстреливает. То Чен, то Лайсачек. В Европе долгое время не было таких фигуристов. Единственные, кто приходят на ум из последних лет — это Каролина и Хавьер, а они уже завязали с катанием. Я думаю, сейчас то время, два года перед Олимпиадой, когда все может измениться. Итальянцы, вероятно, будут одной из самых сильных команд на Чемпионате Европы. У Франции тоже есть хорошие фигуристы. Вот они и будут соревноваться с Россией. И только эти три команды могут конкурировать на мировом уровне.

— А как бы ты предложил улучшить ситуацию?

— В Европе у фигурного катания нет поддержки медиа, мало рекламы. Вспоминают о нас только во время Олимпиады или ЧМ. У футбола и хоккея такое покрытие на телевидении! И люди хотят это смотреть. То же самое с Формулой 1. Да даже с баскетболом. Это не родной европейский спорт, но у него больше зрителей, чем у фигурного катания. Нужно сделать трансляции доступнее. А сами соревнования более зрелищными и интересными. И люди станут их смотреть. И можно на этом зарабатывать.

— Личный вопрос. Какие у тебя планы на будущее? Метишь на Олимпиаду?

— Не-е-е-т! Не мечу. Говорю же - я стар!

— Но ведь всего пару лет осталось.

— Знаю. Но я катаюсь так давно, что не знаю, справится ли мое тело. Сейчас я планирую кататься только до Чемпионата мира и всё. Посмотрим, сумеют ли молодые чешские фигуристы завоевать путевки, которые нам нужны на Олимпиаду. В таком случае я с удовольствием отступлю – пусть развлекаются. И у меня будет прибавление в семье в феврале, так что фигурное катание сейчас для меня не самое главное.