bregalad пишет: |
Сам Равель, если я правильно помню, писал, что его Болеро — это протест против механистичности, против мира машин и конвейеров. |
Вот такая версия.
«Как известно, поводом к созданию будущего шлягера классической музыки послужило желание знаменитой танцовщицы Иды Рубинштейн получить для своей парижской антрепризы балетный номер в испанском стиле, который мог бы исполняться в один вечер с «Вальсом». Премьера состоялась 22 ноября 1928 года в Гранд-Опера и прошла с феноменальным успехом. В роли хореографа выступила Бронислава Нижинская, сестра знаменитого танцовщика, автором сценографии был Александр Бенуа.
По сценарию, разработанному совместно Нижинской и Рубинштейн, действие происходило в барселонской таверне, на столе танцевала женщина, дразня своим видом вожделеющих к ней мужчин.
Идея, прямо скажем, лобовая и незамысловатая, но Равель вынужден был с ней согласиться, хотя ему виделось нечто совсем иное, и это иное он обсуждал со своим другом художником Леоном Лейрицем. Согласно задумке Равеля, действие балета должно было разворачиваться не в таверне, а под открытым небом, у заводского здания, из дверей которого постепенно выходят рабочие и работницы. Рядом очерчивалось пространство, где изображалась коррида. Затем следовала сцена свидания тореро с дамой его сердца, а заканчивалось все тем, что некий ревнивец закалывал кинжалом возлюбленного своей подруги.»
«В этом замысле сказалось пристрастие композитора как к любимой Испании, так и к индустриальным пейзажам.
Завод, рисовавшийся Равелю в "Болеро", существовал в действительности и находился неподалеку от того места, где композитор приобрел небольшой дом под Парижем, названный им Бельведером.«
Не обязательно Болеро - Испания, или машины, или ещё что-нибудь. Не обязательно восточные танцы- стриптиз.
Нашла то, о чем Вы говорили «... У Равеля было странное представление о своем сочинении. В последовательности двух тем он почему-то усмотрел непрерывность заводского конвейера. Ему хотелось, чтобы на сцене, в балете на музыку “Болеро” изображался завод. Это кажется нелепостью, хотя, с другой стороны, у всех таких аналогий есть какой-то смысл, который нам понять не дано, – во всяком случае представление о непрерывности движения связалось у Равеля с заводским конвейером....»
Audaces fortuna juvat (Вергилий)