В 1963 году у нас появился тренер.
Многие из вас не раз за последние годы видели этого человека на экранах телевизоров. Он немногословен, но есть в нем уверенность и сила, которые передаются его ученикам и помогают им в борьбе с соперниками и самими собой.
Этот тренер — Игорь Борисович Москвин. Разносторонний спортсмен, известный в прошлом фигурист. Двукратный чемпион страны в парном катании.
У Игоря Борисовича много воспитанников. Было время, когда он работал только с одиночниками. Он воспитал чемпионку страны Тамару Братусь, которая впоследствии стала его женой. У него тренируются такие известные одиночники, как чемпион Универсиады Владимир Ку-ренбин, обладатель Кубка СССР Юрий Овчинников.
После сезона 63-го года мы совершенно отчетливо поняли, что нам крайне необходим человек, который самым тщательным образом контролировал бы нашу работу, давая ей строгую, объективную оценку, направляя наши усилия в нужное русло. Конечно, это должен был быть специалист, знающий парное катание не только по учебникам и рассказам других.
Мы обратились за помощью к Игорю Борисовичу, и он согласился работать с нами.
С первых же дней нашей совместной работы возникли определенные трудности. Мы — члены спортивного общества железнодорожников, а Москвин — старший тренер «Буревестника». Естественно, на нем заботы — и очень немалые — о целой студенческой команде. Планы двух обществ часто не совпадали. К тому же в Ленинграде не было своего искусственного катка. Но последнее в какой-то мере было нам на руку. В поисках льда «Локомотив» и «Буревестник» устремлялись в одно и то же место, и тогда мы могли тренироваться в содружестве со своим тренером.
К сожалению, это случалось не так часто, как хотелось бы. Но когда нам удавалось поработать вместе с Москвиным, дело спорилось. Впервые с нами был человек, не только хорошо знающий фигурное катание, но и желающий понять нас, понять наши творческие и жизненные задачи. Интересно, что же он сам думал о своей работе с нами? Вот одно из его выступлений в печати, как раз по этому поводу:
«Мне кажется, что тренер не обязательно должен быть на две головы выше спортсменов. И тем более я против того, чтобы фигуристы, люди в какой-то степени имеющие отношение к искусству, были глиной в тренерских руках. При таком подходе до высокого класса им не дойти. Да и самому тренеру неинтересно.
Что объединило меня вместе с Белоусовой и Протопоповым?
Начали мы серьезно работать в 1963 году. Белоусова и Протопопов уже были очень сильными мастерами. Признаться откровенно, мне тогда более импонировала другая советская пара, ее стиль, ее чисто спортивное направление. Увлеченность исполнительской стороной, которая была характерна для Белоусовой и Протопопова, мне поначалу была непривычной — ведь фигурное катание прежде всего спорт. И здесь надо выигрывать, побеждать. Только устранив срывы, фигуристы могли приобрести устойчивость. Надо было научить их трезво оценивать обстановку и находить свои пути к успеху. Но все это было немыслимо без разносторонней подготовки — как физической, так и психологической...
Я, конечно, не только стремился что-то дать Белоусовой и Протопопову, но и очень многому учился у них. И, самое главное, научился понимать их взгляды на фигурное катание.
|
Тренировка закончена. Какой же пульс? |
Раньше мне казалось, что точность, чистота исполнения — это уже вершина. Потом мне стало ясно, что Белоусова и Протопопов пошли гораздо дальше, что их волновали мысль и содержание музыки, возможность выразить ее какими-то своими средствами.
Когда постоянно имеешь дело с такими людьми, как Белоусова и Протопопов, начинаешь и сам искать новые пути. Потому что они, имея даже все титулы, неустанно ведут творческий поиск. И я, как тренер, ныне более индивидуально подхожу к каждому ученику. И вместе с ними ищу самые естественные, самые красивые и необходимые для них движения, придающие одухотворенность всему исполнению.
Такая работа доставляет мне глубокое удовлетворение»...
Вот как говорил Москвин о нашей совместной работе.
У нас было четкое разделение труда, построенное на полном доверии друг другу. Работу по выбору музыки и составлению программ мы выполняли сами. Зато когда наступала пора ожесточенной шлифовки программ, корректировки их, — тут Москвин был первой скрипкой. Уточнялись движения, положения рук, ног, головы, уточнялись подходы к элементам и т. д. Это всегда была необычайно кропотливая работа, и мы чрезвычайно благодарны Игорю Борисовичу за то, что он всячески помогал нам преодолеть все ее тяготы.
Кроме нас, у Москвина пар не было. Но уже в 1965 году он попробовал создать дуэт: Тамара Москвина и опытный парник Александр Гаврилов, который ранее выступал с Татьяной Жук. Эта пара просуществовала недолго, хотя сумела победить на чемпионате страны (Жук—Горелик и мы в то время были на показательных выступлени-ниях за границей). А еще через год появилась пара Т. Москвина и А. Мишин. Мы старались всячески помочь и им и нашему общему тренеру. Но новая пара требовала много забот, и после Олимпиады в Гренобле Игорь Борисович полностью переключился на работу только с ней.
Но вернемся к 1963 году. Тогда мы наслаждались совместной работой и были готовы горы своротить.
Такое настроение и хорошая физическая подготовка позволили нам намного усложнить программу. Хоть и темнело у нас в глазах после выступлений на чемпионатах страны, Европы и мира, зато поняли мы еще одну премудрость: дело не в чрезвычайной технической насыщенности программ, и не благодаря этому выигрывает зрелищно композиция. Основное — осмысленность движений. И еще: надо сделать программу так, чтобы зритель не замечал, когда ты успеваешь перевести дух. То есть никаких долгот, все промежутки между сложными элементами должны быть заполнены эффектными связками, придающими программе дополнительный психологический и эмоциональный эффект.
Где мы выступали в 1963 году? Во-первых, на чемпионате страны в Москве, проходившем во Дворце спорта ЦСКА. Соревнования проводились в два тура. Произвольную программу исполняли дважды. В первом туре мы набрали одинаковую с Т. Жук — А. Гавриловым сумму баллов. Но во втором туре свою усложненную программу мы выполнили значительно лучше, и все стало на свои места.
Чемпионат Европы был «аккредитован» на сей раз в столице Венгрии. Здесь в распоряжение фигуристов был отдан открытый каток «Кишштадиона». Снова было про-тивосостояние двух пар, снова впереди Килиус — Боймлер, мы на втором месте. Т. Жук и А. Гаврилов сумели завоевать бронзовые медали, что было отличным достижением для дебютантов чемпионата.
В таком же порядке эта тройка призеров взошла на пьедестал почета и на чемпионате мира в Кортина д'Ампеццо. Заокеанские фигуристы в этом сезоне не могли достойно конкурировать с европейскими парами. Да это было и понятно: ведь сильнейшие американские и канадские пары только-только ушли в профессионалы, а молодые фигуристы еще не окрепли.
Надо сказать, что, несмотря на проигрыш, настроение у нас было хорошее. Когда мы познакомились с новой программой Марики Килиус и Ганса-Юргена Боймлера, то оказалось, что для своей медленной части они использовали несколько характерных для наших выступлений элементов и вообще постарались сделать композицию в нашем ключе.
Это свидетельствовало о том, что наш стиль завоевывает признание. Кроме того, мы радовались и стабильности своих выступлений. Именно это позволяло надеяться и думать об успехах в будущем.
И мы с Игорем Борисовичем Москвиным начали готовиться к этому будущему — Олимпиаде в Инсбруке.
|